– Нет, – опускаю голову, с трудом проглатывая ругательства. Чувство обиды на эту паршивую вселенную раздавливаю в сжатом кулаке. – Приезжать не нужно. Со мной всё нормально.

– Пейдж, не отчаивайся! Новый день откроет новые возможности. Кстати, у меня тут кое-что есть для тебя и…

Отключаюсь и бросаю телефон на сиденье. Так и хочется заорать во всё горло: «Да где же я, мать вашу, согрешила, чтобы так породниться с проклятым невезением?»

– Пейдж, всё в порядке? – спрашивает Эмили. Очень надеюсь, что она понимает по моему взгляду, насколько нелепо звучит этот вопрос. – То есть, – виновато усмехается она, – понятное дело, что это не так. Хотя бы, глядя на эту картину! – указывает на наши машины. Гребаные машины. – Встреча, как я понимаю, не состоится, да?

– Да, – легонько ударяю ладонью по крыше. – Встреча не состоится.

Снова минус возможность и минус надежда.

– Это моя вина.

– Ты здесь ни при чем. Я просто поехала не той дорогой и оказалась в этой нескончаемой пробке.

– Может быть. И всё же, я к этому причастна.

Я уже ни о чем не хочу думать. Пробка, спешка, авария, хлопоты Бренды, которые я, не явившись на встречу, не оценила. Да пошло оно всё к черту. Сейчас бы сбежать куда-нибудь далеко отсюда и в очередной раз потеряться, забыв обо всем, что по сей день усложняет мне жизнь. То есть… Нет, нисколько не усложняет. Просто… Неважно.

Может, стоило бы дослушать Бренду до конца?

– Раз уж твоя встреча не состоялась, а моя невнимательность стала причиной аварии и твоего паршивого настроения, позволь мне искупить вину и пригласить тебя на ужин? Заодно и рассчитаюсь с тобой за причиненный ущерб. Что скажешь?

С мрачного неба срываются мелкие капли дождя. Я правда не помню эту Эмили и мне сложно представить её с черными волосами и проблемной кожей, когда сейчас идеальный холодный блонд отлично сочетается с её ухоженной внешностью. Понятное дело, все мы с годами меняемся, а благодаря мастерству косметологов и пластических хирургов, человек обретает совершенно иное лицо. Но она знает мое имя. И я действительно училась в школе Линкольна в Такоме.

– Хорошо, – соглашаюсь, желая поскорее убраться отсюда. – Куда поедем?

Спустя час с лишним заходим с Эмили в известный ресторан средиземноморской кухни. Сегодня пятница и я сомневаюсь, что для нас найдется свободное место. В таких заведениях бронировать столик необходимо за неделю, а то и больше.

– Добрый вечер, – встречает нас хостес. – Ваш столик у окна, мисс Уилсон.

– Отлично, – с деланным высокомерием говорит Эмили. – Принесите нам газированную воду, пока мы будем изучать меню. Провожать не нужно, дорогу знаем.

– Поняла вас. Хорошего вам вечера.

Следую за Эмили, мужчины за другими столиками смотрят нам вслед. Не сомневаюсь, что через какое-то время официант угостит нас каким-нибудь коктейлем, который отправит в знак внимания кто-нибудь из присутствующих кавалеров.

Тот самый столик у окна представляет собой целую ВИП-зону с четырьмя мягкими креслами изумрудного и горчичного цветов, высокими напольными лампами, круглым массивным столом и всё это на высоком подиуме рядом с огромным окном, из которого открывается вид на таинственный и дождливый Сиэтл.

Ставлю сумочку к спинке мягкого кресла, который вот-вот займу, снимаю теплое кашемировое пальто цвета слоновой кости. Замечаю внимательный взгляд Эмили. Её глаза медленно проходятся по двум золотым браслетам на моей руке, нюдовому маникюру, колье в виде овальных колец, сцепленных друг с другом. Даже официант, что приносит две стеклянные бутылки воды, стаканы и меню, не в силах нарушить это её откровенное изучение моей внешности.

– Добрый вечер. Меня зовут Пол и сегодня я буду вашим официантом. Желаете сделать заказ сразу или вам необходимо время, чтобы ознакомиться с меню?

– Добрый вечер, Пол, – говорю, подняв на него глаза. Сомневаюсь, что Эмили услышала его имя. – Мне, пожалуйста, запеченного цыпленка с ризотто и карамелизированным луком.

– Превосходный выбор!

– И зеленый чай с мятой, – добавляю.

– Желаете что-нибудь на десерт?

– Возможно позже. Спасибо.

Пока Эмили делает свой заказ всё тем же прохладным и высокомерным тоном, достаю из сумочки телефон, проверяю электронную почту, которая, как обычно, переполнена рекламными письмами.

– Часто здесь бываешь? – спрашивает Эмили, отправив официанта на кухню. – Знаешь меню.

– Я была здесь всего однажды. Чего не скажешь о тебе, за которой всегда зарезервирован особый столик.

– Не я, – улыбается она, откинувшись на мягкую спинку кресла. – Мой жених. У него много друзей и связей. Он часто приезжает в Сиэтл по делам.

– Так ты невеста!

– Именно.

– Поздравляю.

Мне сложно изображать искреннюю радость за человека, которого я впервые вижу. Да, возможно мы и впрямь учились в одной школе, но я совсем не помню черноволосую Эмили Уилсон, которую «мы с подружками не замечали».

– Спасибо.

– И когда свадьба? – спрашиваю только для поддержания разговора.

Эмили опускает взгляд на внушительный бриллиант, который красуется на её безымянном пальце. Надо признать, у её жениха есть вкус. И деньги.

– Летом. Где ещё не знаем, но впереди почти год, чтобы принять решение. Учитывая, что Оуэн готов исполнить все мои мечты, она может состояться на моем собственном острове, который он подарит мне на это Рождество, – сообщает Эмили с фальшивой скромностью. – Ты всё ещё не помнишь меня?

Отрицательно качаю головой.

– Ладно, это не удивительно, – отмахивается Эмили. – Я тогда мало чем отличалась от серой мыши. Старшие классы – самый страшный позор в моей жизни! Я одевалась, как чучело, красила волосы в черный и выщипывала брови до тончайшей нити, хотя тогда это уже давно вышло из моды.

В школе у меня был свой круг общения, в который входили веселые и (надо признать!) модные девчонки, а все остальные были либо скучными отличницами, либо полными неудачницами. И, наверное, мышку Эмили Уилсон я причисляла ко второй категории. Чего, разумеется, не сделала бы сейчас.

На ней костюм от всемирно известного бренда, как и кожаная квадратная сумка, на ручке которой красуется шелковый платочек за десять тысяч долларов. Богатый жених, бриллиант на безымянном пальце, гладкое и угловатое лицо, которое обошлось ей в кругленькую сумму, роскошные блестящие волосы и довольный своей жизнью взгляд ясных светло-зеленых глаз – определенно в свои двадцать с небольшим жизнь Эмили Уилсон из Такомы ой как удалась.

– Все мы были такими. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, – говорю, закинув ногу на ногу. Беру стакан с водой, делаю пару небольших глотков, а когда ставлю обратно на стол, замечаю, приклеившийся к моему безымянному пальцу взгляд Эмили. – Старались не отставать от моды и быть в тренде, но чаще всего выглядели совершенно нелепо.

– Чего не скажешь о тебе. Ты была самой модной и крутой старшеклассницей. Тебя многие копировали, но ничего толкового ни у кого не получалось.

– Ты это серьезно? – не сдерживаю смешок. Таких подробностей я не знала.

– Что было, то было! – смеется Эмили. – Ладно, что мы всё об этой дурацкой школе говорим! Расскажи, как сложилась твоя жизнь? Чем ты занимаешься?

– Жизнь, как жизнь, – отвечаю, пожав плечами. – Окончила университет, работала переводчиком в крупной строительной компании, а потом мне это всё наскучило, и я отправилась в продолжительное путешествие по Европе. Вот и всё.

– Когда ты столько успела?

– Я начала работать сразу, как поступила в университет, – отчеканиваю с самым умиротворенным видом. – Учеба, работа – надоело. Когда получила диплом, уволилась и отправилась знакомиться с миром.

– Классно. У тебя кто-нибудь есть?

Вопрос вызывает у меня улыбку. За ней скрывается раздражение, но не любопытство Эмили тому причина.

– Извини, – качает она головой, – у меня есть неконтролируемая привычка лезть не в свое дело.